"Знаете, что больше всего сейчас после переезда восхищает? Продукты украинские!": Історії другої хвилі переселенців з Донбасу "без купюр"

Три года назад люди вынуждены были покинуть родные дома и работу из-за того, что на земле, где они жили, сформировались так называемые "народные республики" и начались боевые действия. Спустя несколько лет ситуация повторилась: сначала была блокада железнодорожных путей между Украиной и неконтролируемой территорией (НКТ).

Затем власти так называемых "ДНР" и "ЛНР" и вовсе решили, что предприятия, находящиеся на той территории и живущие по украинским законам, им не нужны, и объявили национализацию, срывая митинги шахтеров, которым не выплачивают деньги, "спортивными флешмобами". Многие люди, которые по тем или иным причинам остались работать на НКТ после начала боевых действий, собрали вещи и уехали.

"Сегодня" публикует истории второй волны переселенцев — людей, которые оставили там дома и родных. Практически "без купюр" — мы просто изменили их имена и не указываем места работы, чтобы не подвергнуть риску их самих и близких им людей.

ИЛЬЯ: НАЗАД В СССР

На завод я пошел после института, в августе было бы 17 лет, как работаю…

После начала боевых действий всякое бывало. И стреляли, и не стреляли. Больше всего все переживали за детей, конечно, мы-то как-то поспокойнее ко всему этому относились.

С продуктами у нас проблем не было — старались попадать в Украину хотя бы раз в месяц, закупались. Вот общая тяжелая обстановка — да, сама атмосфера. Если вкратце: нынешний Донбасс — это возврат в Советский Союз. Не столько талоны и очереди, сколько красные знамена и все остальное…

В 2014 году мы остались, еще непонятен был масштаб бедствия. Там была стабильная работа, нормальная украинская трудовая книжка, нормальные зарплаты. А сейчас осознали, что всего этого у нас не будет, и поняли, что придется идти на крайние меры. Три недели друг друга уговаривали: я — жену, а она — меня.

Тут нормальная жизнь, такая, какой она была раньше, до начала (боевых действий. — Ред.). Транспорт ходит в любое время дня и ночи. Все работает, все открыто. Там в восемь вечера народ со смены прибегал, и на улице никого не найдешь, потому что комендантский час. После переезда отпала проблема с деньгами. Там зарплаты шли на карточку, а нужны были живые деньги. Это либо там как-то обналичивай, либо езжай сюда, меняй на рубли и возвращайся обратно.

В Мариуполе был создан координационный штаб, куда можно было обратиться за помощью в переезде. У нас брали данные, рассылали в активы "Метинвеста", потом на нас выходили отделы кадров. Звонки с предложениями были из разных городов. Мы остановились на том, который не совсем чужой. Из тех, с кем общаюсь, человек 25 уехали.

ИВАН: ОСТРОВОК УКРАИНЫ

Я всю жизнь прожил и проработал в одном и том же городе, на своей теплоэлектростанции прошел путь от простого монтера до начальника смены, контролирующего все электрооборудование. Очень ответственная работа.

Когда начались боевые действия, семья была эвакуирована в Киев к родственникам — жена и двое детей. Дочка совсем маленькая была.

Весь 14-й год, в боевых действиях, я занимался эксплуатацией оборудования безвылазно. Хотя попадания были — мы же рядом с одной из горячих точек. Повреждение мазутного бака, но он, к счастью, пустой оказался. Небольшая дырка в градирне. Рядом с химцехом снаряд прилетел. А в районе береговой станции даже красиво получилось: там дерево росло, снаряд попал прямо в центр и расколол его на две части…

Как там жилось… Знаете, чувств не было абсолютно, даже не могу сказать ничего. Жили как-то. Я был спокоен, что моя семья в безопасности, и больше о плохом не думал.

Честно скажу: работал там, пока станция относилась к ДТЭК, для меня это был маленький островок Украины, я считал, что нахожусь на украинской территории. Конечно, сложно — зарплату получали, но на карточки, наличных не было. Приходилось выезжать, снимать, потом возвращаться обратно.

Когда объявили так называемую национализацию, я сразу решил, что не буду работать тут. Я не считаю, что Украина там закончилась, просто на данный момент принял такое решение. Появилась для помощи горячая линия компании, я обратился, там записали данные, кем могу работать, поступило сразу несколько предложений от разных станций, в итоге одну из них я и выбрал.

Условия работы очень похожи, похожая станция, похожее оборудование. Работу освоить будет нетяжело. Пока живу в станционной гостинице, до тех пор, когда появится возможность снять жилье, которое я хочу. Я собираюсь перевезти семью, необходима минимум 2-комнатная квартира со всеми удобствами, а лучше — 3-комнатная. Пока таких вариантов нет.

Вернусь ли я назад? Я езжу через блокпосты, родители остались там… А так — все зависит от срока. Если в ближайшее время восстановится хотя бы контроль над предприятием, хотел бы вернуться в родной город, на родную станцию. Но если затянется надолго, тут уже будет жилье, корни пущу.

АЛЕКСАНДР: ЛЮДИ, КОТОРЫЕ НЕ ХОТЯТ ДУМАТЬ

Я коренной житель, все время проработал на разных шахтах. За полвека жизни был горным мастером, начальником участка, главным технологом, начальником смены.

Когда случилась война, мы подумывали уезжать, но так как предприятие было украинское, остались. А когда его национализировали, однозначно решили покинуть родную землю, без всяких вопросов. Жена поддержала, сказала: "Рассчитываемся в любом случае". Вот и уехали вместе. Сняли квартирку, прошел профосмотр.

Конечно, были нюансы с жильем, искали по газете, но тут много переселенцев, тяжело. Хочется же хорошие условия. Оно вроде и недорого, несколько тысяч гривен, но приедешь — а там состояние так себе. Пока на месяц сняли, дороговато. Но отношение людей поразило: как родные, встречают, советуют. Начальник отдела кадров звонит, мол, как вы, что вы. Помогают жилье искать… Отношение совершенно другое.

Мы работали под обстрелами, прятались в бомбоубежища. И танки были, и погибшие были. Работали рядом с горячей точкой — обстрел шел через шахту, над стволами. Не задевало, так осколки прилетали… Но очень рисковали, знаете, когда автобус едет, а поверх трассирующими стреляют. Рядом автобус расстреляли… Но человек ко всему привыкает. Страшно, когда обстрелы, эхо такое… В нарядной на шахте сидишь, оно рядом с тобой сотрясается все, обстрелы, горит… Выдержали, и выдержали.

Государство свои шахты бросило, многие остались без зарплаты, а нам платили, даже повышенную ставку — за работу в условиях военных действий, и премия была. Знаете… мы же раньше тоже были госпредприятием, потом частное забирает, были сомнения. Но когда война началась, я понял: какое счастье, что нас забрал ДТЭК, мы остались и с зарплатой, и с работой, и все выжили.

Знаете, что больше всего сейчас после переезда восхищает? Продукты украинские! Украинские продукты — это не сравнить, у нас там российские, в оккупированной зоне, их кушать невозможно. И цены, конечно, несопоставимы.

Был такой случай… Дни оккупации, я прихожу домой, а у нас на балконе на День независимости украинский флаг. Хотя балкон застекленный, но все равно, это же 2014 год, за эти вещи тогда… ну просто… могли расстрелять. Я жене говорю: "Убирай, ты же не одна, у нас семья..."

Новый город очень понравился. Вначале, в первые дни, не могли понять расположение районов, ездили на автобусах, думали, "мамма миа", как все далеко. А оказалось, все рядом — пешком раз-раз — и дошел куда надо.

Не знаю, что дальше. Конечно, корни есть корни, там и предки, и все. Но на той территории сейчас процентов 80 за Россию. Почему? Да потому что мощная пропаганда. Не все осмысливают, в основном смотрят телевизор, не хотят люди думать. Украинских каналов нет, разве что по спутнику…

Слава Богу, друзья все уехали. Когда начались все эти… "независимые республики"… мнения же у всех разделились, а у нас как-то никто не спорил, мы поняли: только Украина. И друзья тоже приняли сторону родной страны, никаких конфликтов не было.

Когда вот сейчас случилось это с национализацией, мы позвонили на горячую линию и буквально на следующий день нам перезвонили! Спросили, кем хочу работать, я сказал. Они: пожалуйста, есть эта должность. Я с ребятами говорил, они тоже обустроились. Причем здесь работу дают на лучшие участки, не отсталые, а лучшие, где больше оплата, где передовые шахты. Очень импонирует, понимаешь, что у тебя вроде и заслуг нет, а уже… Нет, старые заслуги есть, мастером был, самый высокий оклад среди начальников смен. Но здесь — человек новый, понимаю, придется с нуля начинать, авторитет зарабатывать. Домой пока не ездил, не успел. Сын приезжал, побылся, понравилось. Одежду передают оттуда — все не утянешь. Родители остались, хотим их забирать. Кошечка там… Могилы родных… Такое все, жизнь, она слагается из мелочей.

ВЛАДИСЛАВ: ЕСЛИ МЫ БРОСИМ ЗАВОД, ЕГО РАСТЯНУТ

В 2014 году были "прилеты" (снарядов. — Ред.) — слава Богу, никто из людей не пострадал. Оборудование, здания — да. Не скажу, что их так много, как сегодня терпит бедная Авдеевка, но они были. Повреждено было железнодорожное полотно, часть спецтехники, горели перегружатели, горели трактора… По основным агрегатам, к счастью, не попали, но энергетическая инфраструктура сильно пострадала.

На работе прятались в бомбоубежища. Я жил в частном доме, вход в подвал был постоянно открыт, там были предметы первой необходимости. Когда впервые возле дома прилетела мина — метрах в 300—400, подскочили с супругой, оделись и в подвал. Однажды был на работе, дома дочка осталась… Начался обстрел… Рекомендаций, кроме как надеть теплое одеяло и пойти лечь в ванную, потому что дополнительный кожух, защита, и не было…

Поведение очень сильно зависит от психики. Многие люди за счет нервозности, боязни обстрелов, сильно похудели, осунулись, видно, что ненормально себя чувствовали. Кто-то по-другому. Пацаны вечером достают "малешку" (небольшую бутылку спиртного. — Ред.), жахнули, несмотря ни на что выспались, утром похмелились и все.

Во времена ожесточенных боев на предприятии открыли центральные проходные, и часть населенного пункта заселилась с детьми в защитные сооружения на его территории. Некоторые жили там до месяца, некоторые до двух, а это около двухсот человек. Некоторые неделями не выходили — ну что там, вода, туалет есть, поесть приносили…

Бросить там все и приехать сюда — это очень сложное решение. Когда это молодой человек или молодая семья, у которой толком ничего нет, да еще и работу сохраняют, это просто. Другое дело если ты прожил под 50 или за 50 лет… Когда у тебя есть там дом, когда остались на тебе могилы, старики, это очень сложно. Попробуй сегодня поснимай да пооплачивай квартиру или дом… Я переехал, потому что дети здесь и, естественно, убеждения и желание жить в Украине.

Некоторые из моих знакомых, которые не поехали в Украину, предпенсионного возраста или пенсионеры, просто рассчитались, не желая работать на отобранном предприятии. Их немного, но есть такие примеры. Молодежь перспективная рванула сюда. А основной костяк остался. Начали витать мысли… Никто не верил, что у них получится перезапустить предприятие, пока, кстати, ничего и не получилось. Мысли вроде того, что если мы бросим завод, его "растянут", а собственник вернется через полгода или год, если все восстановится, а завода не будет. На мой взгляд, такие мнения повлияли на то, что часть населения осталась там.

Экономика та, которая там была, начинает загибаться. Регион-то шахтерский. Достаточно посмотреть, как реконструировали или реорганизовали горный комплекс, скажем, в Ростовской области. Половина шахт не работает, убыточные шахты все встанут. И всегда донбасский уголь будет проигрывать по себестоимости углю, который добывается открытым способом в России. Поэтому перспективы весьма туманные. Конечно, я удивлюсь, если это произойдет, но я прекрасно понимаю, что у России бабла хватит построить там какие-то золотые заводы. Но я сомневаюсь, что она будет это делать.

Структура власти вертикальная там выстроена полностью, даже суды есть. Одна из основных целей — чтобы ни одно государство мира не признало их террористами: там есть государственная система, институт власти, правоохранительная система. Людей тех лично могут в преступлениях обвинить, но организацию в целом ("ДНР". — Ред.) обвинить вроде как невозможно. Я не знаю, вернусь ли туда. Половина связей с коллегами и товарищами потеряна. Мой отъезд для многих стал неожиданностью, хотя они мою позицию знали. Наверное, их удивление и изменение отношения ко мне связано с тем, что все сложные периоды на предприятии проходили с моим участием. А вот в этот сложный период я собрал вещи, развернулся и уехал.

Джерело